Заброшенные заводы Бельгии, часть 3
Сегодня продолжим прогулки по заброшенным заводам! Из них могли бы получиться отличные арт-объекты или музеи под открытым небом, но, увы, они продолжают ветшать и представляют интерес лишь для мародеров и городских исследователей.
Чтобы воссоздать атмосферу постапокалипсиса, киношники возводят внушительных размеров декорации? или же создают заброшенные места при помощи спецэффектов, но тем не менее, зрителя не будет покидать ощущение нереальности происходящего. Красиво, впечатляюще, но искусственно.
В случае с бельгийскими заводами всё гораздо проще — лишь забор отделяет привычный нам мир от забытого и зловещего царства упадка и забвения. И это вовсе не образцово-вылизанный музей или декорации, оставшиеся после съемок — здесь все реально.
Фотографии и текст mister-marat
Стоит очутиться за высоченным бетонным забором с колючей проволокой, и вот уже ты — главный герой фильма о конце света: именно тебе достается роль искателя Исполнителя Желаний, именно тебя тянет раствориться в этих стальных лабиринтах, изучая каждый клочок земли, поразиться масштабам и блуждать в нервном напряжении, ожидая опасностей. А они есть, и их немало. Вместе с волнением граничит и любопытство: какие самородки хранят погрузившиеся в вечную темноту цеха? Что об истории места может рассказать бортовой журнал или забытый кем-то доклад о несчастных случаях, произошедших на производстве?
Все эти промышленные панорамы навсегда останутся в моей памяти. Бельгийское индустриальное наследие стало для меня бельгийским Чернобылем.
В заключительной части о изучении заброшенных заводов Бельгии Вас по-прежнему будет ждать много интересного — обязательно дочитайте и досмотрите до конца! Мы посмотрим и огромные заводы, побываем в комнате управления и даже попадёмся на сигнализацию и нарвёмся на недоброжелательных цветметчиков 🙂
Hfb
Корни стале-литейного завода уходят аж в 1817 год, он был основан британским промышленником Джоном Кокериллом. Год за годом территория завода разрасталась и предлагала огромное количество рабочих мест населению города.
За всё это время произошло невероятное количество слияний компаний:
В 1955 году SA John Cockerill объединился с SA Ougrée-Marihaye, и получилась SA Cockerill-Ougrée. Затем Cockerill-Ougrée подверглась дальнейшему слиянию с SA Providence, став Cockerill-Ougrée-Providence в 1966 году, затем — Cockerill-Ougrée-Providence et Espérance Longdoz в 1970 году; В 1980 году в результате слияния с Hainaut-Sambre была создана компания Cockerill-Sambre, которая в результате дальнейших слияний стала частью Usinor (1999), затем Arcelor (2002), а в 2008 году завершил бесконечную фазу слияний и стал ArcelorMittal.
Тем не менее, теперь бо́льшая часть завода пустует, а уцелевшие цеха производят плоскую углеродистую сталь (в процессе производства стали от коксования и доменной печи, непрерывного литья и горячей прокатки до покрытия стали цинком или пластиком).
Попадание сюда было на редкость неприятным. Еле заметный вход на территорию расположен в 2 км от основных цехов рядом с железной дорогой и изобилует колючей проволокой. Более того, рядом с забором находились жилые дома, входы в которые были забиты мусором и пустыми шприцами, а в спину нам недобро смотрели местные жители — кажется, мы грубо помешали кому-то заниматься куплей-продажей и употреблением наркотических веществ.
Когда из Льежа уехала основная рабочая сила, то город стали населять преимущественно неблагополучные и криминальные элементы.
Так или иначе, через полчаса мы подошли к цехам и решили осмотреться, забравшись на самую высокую точку.
В воздухе раздавались звуки режущегося металла и отборного мата: здесь мы насчитали как минимум 30 охотников за чужим добром. Никого не стесняясь, находясь в разных местах, они перекрикивались друг с другом. Конечно, охрана обо всем знает, но за определенную денюжку закрывает на всё глаза. Это Дикий Запад, в котором царило беззаконие, и нужно было быть предельно осторожным.
Ржавые ступеньки жалостливо скрипели, и каждый шаг в прямом смысле мог стать последним: где-то уже зияли дыры, а некоторые конструкции и вовсе держались на честном слове. Приходилось следить буквально за каждым своим телодвижением и держать дистанцию при подъёме. Тем временем перед взором открывалась настоящая заброшенная красота.
Нам повезло застать красоты завода аккурат перед закатом: красивый свет заливал его просторы, и зрелище не казалось каким-то особенно зловещим.
Порой мы видели на соседних крышах людей, таких же исследователей, как и мы. Они кричали, что лучше бы нам избегать цветметчиков. Спасибо, мы это знаем, правда в итоге это знание нас не спасло. Если приглядеться, то на фотографиях можно увидеть людей.
Наконец, добравшись до вершины, мы решили устроить небольшую фотосессию. Хотя наверху даже мне, человеку, не боящемуся высоты, было по-настоящему жутко: я чувствовал, как конструкция шатается от ветра, и ноги невольно подкашивались. Но финальные кадры как минимум стоили того 🙂
Там, наверху, помимо всего прочего я испытывал настоящий восторг! Давным-давно, еще в 2013 году, я увидел фотографию отсюда, и именно она вызвала желание изучать заброшенные места за рубежом. И вот, спустя 5 лет, я стою на том же самом месте, и делаю ту же фотографию. Особенное чувство.
Высота около 100 метров.
На верхних ярусах разбросаны чипсы и бутылки с пивом: через реку здесь можно наблюдать матчи футбольной команды «Стандарт-Льеж» на домашнем стадионе.
Так или иначе, начало темнеть, и худшее, что можно представить — остаться в сумерках на заброшенном заводе, в котором бурлит криминальная жизнь.
Одно из самых запоминающихся мест в поездке.
При спуске я немного задержался и отстал от коллег. Когда я пришел к месту на этой фотографии, в трёх метрах от меня с грохотом приземлилась стальная балка — на нашей башне орудовали распильщики.
Двумя пролётами ниже мне не повезло угодить прямо в их импровизированную штаб квартиру. Ошибившись пролётом, я стоял напротив трёх, как выяснилось позже, албанцев, с фотоаппаратом в руках. Я машинально взял в руки штатив, приготовившись обороняться — хрен им, а не моя камера с фотографиями! Оставаться одному на заводе — смерти подобно, особенно если ты угодил в лапы к таким личностям. За спиной послышался шум, и я уже был морально готов к худшему из сценариев. К счастью, это оказалась группа крепких голландских исследователей, и я нырнул к ним, до конца спуска испытывая прилив адреналин к крови. Всё обошлось, но мне было, мягко говоря, не по себе. Дальше было возвращение к машине тем же путем и дорога домой.
Blue power plant
Заключительное место в подборке — довольно специфическая электростанция, расположенная на том же месте, что и коксохимический завод, является частью огромного, ныне заброшенного сталелитейного завода Cockerill-Sambre в Шарлеруа. Котельная работала на комбинации природного газа и коксового газа, являющегося побочным продуктом производства кокса.
Территория завода огромна! И мы вознамерились попасть в комнату управления, чтобы изучение вышло более полным.
Мы знали, что подход к нему сплошь утыкан сигналками, и не попасться на них невозможно. Но мы к этому еще вернемся, а пока посмотрим другие помещения:
[inpage]
Ржавые шестерни — мой фетиш:
Симпатичная геометрия:
Мы приближались к контрольной комнате.
Путь к контрольной комнате проходил через турбинный зал. Множество турбин расположены в различных конфигурациях по всему пространству. Некоторые из турбин были настоящей классикой разных возрастов и мощностью от 6,5 до 75 МВт. Двое из моих любимых были древняя турбина Ingersoll Rand с черной обшивкой и большой синий Эшер Висс, самая новая из всех турбин. Другие турбины включали в себя конструкции от Alsthom, ACEC и Oerlikon.
Каждая из различных конструкций турбины были установлены в разное время. У Escher Wyss была своя собственная котельная, которая, казалось, была расширением оригинального здания, предположительно построенного специально для питания огромной новой турбины.
Спустившись, мы всё таки попались на сигнализацию. Поднялся омерзительный по своему звучанию и невероятно громкий, который, казалось, был слышен в радиусе двух километров. Мы понимали, что территорию патрулирует охрана, и она уже получила на свой пульт сигнал о том, что в здании посторонние, и уже наверняка начали направляться к нам. Мы понимали, что у нас есть минут 15, не больше, чтобы не только поснимать здесь, но и убежать тем же путем, понадеявшись на свою удачу.
Гул не смолкал, и это жутко нервировало: все кадры получились кривые, не удавалось сосредоточиться
Как назло, паспорт я оставил в машине, и в случае поимки мне точно бы светили неприятности. Последний кадр турбинного зала.
В комнате управления не оказалось ничего особенного, хотя я просто не успел внимательнее ознакомиться с лежащей на полу документацией. Кадр сделан, а теперь пора бежать.
К слову, я никогда бы не подумал, что могу так быстро бегать и виртуозно избегать препятствий. Но уже через 5 минут мы были за территорией завода и вытирали руки влажными салфетками, когда к нам подъехала тонированная машина. Из неё вышли два амбала весьма неприятной наружности без униформы, и спросили, видели ли мы подозрительных людей поблизости. Они понимали, что это были мы, но за территорией уже ничего не могли с нами сделать, такой разговор был чистой формальностью. Я с облегчением выдохнул. нам повезло.
Brain tower
Это здание таит в себе конструкцию, ради которой и затеваются экспедиции в недра завода. Найти её непросто.
Установка для впрыскивания угля или инжекции пылевидного угля (PCI) на доменной печи была более поздним дополнением к заводу Cockerill-Sambre, построенному примерно в 1991 году.
Традиционный способ высвобождения расплавленного железа из железной руды в доменной печи состоит в том, чтобы сжигать кокс в доменной печи вместе с железной рудой, в то же время подрывая горячий воздух, чтобы способствовать сгоранию. Доменная техника производства чугуна постоянно развивается, и часто внедряются новые технологии. Одна из таких технологий, инжекция пылевидного угля, начала применяться в 1970-х годах. Распыленный уголь смешивается с подачей первичного воздуха и выдувается в доменную печь. Воздух и угольная смесь распространяются через железную руду во время сгорания. Техника имела огромные преимущества для доменных печей, так как она намного более эффективна и даже позволяет использовать более дешевый уголь.
К 2001 году сайт был запущен с угрозой закрытия. В тот год сталелитейный завод стал Карсид, а коксохимический завод был закрыт. Завод по закачке угля вместе с доменной печью продолжал работать до 2008 года, когда вся площадка окончательно закрылась из-за сокращения производства стали после почти полного краха автомобильной промышленности.
Но оставим факты. Посмотрите, как красиво!!!
Установка находится в очень темном месте, поэтому фотографий будет всего 2. Сфотографировал, как мог, с пятой попытки — уж очень было темно.
IM Cooling tower
Самое неудобное место для съемки — пришлось стоять на тоненькой дощечке, чтобы не свалиться в воду и согнувшись в три погибели, чтобы хоть как то водрузить штатив на округлую поверхность.
Итак, данная градирня была построена вместе с электростанцией в 1921 году, которая, к слову, стала одной из крупнейших в Бельгии.
К 1977 году электростанция и градирни были основным источником энергии в районе Шарлеруа, и, как утверждается, она могла охлаждать 480 000 галлонов воды в минуту. К 1970-м годам на электростанцию даже были добавлены новые компоненты, которые могли бы также использовать газ. Однако дни электростанции были сочтены.
После нескольких лет службы отчет показал, что на электростанцию IM приходится 10% от общего объема выбросов CO2 в Бельгии. В связи с этим протесты Гринпис в 2006 году вызвали негативную реакцию электростанции, и в 2007 году она была закрыта. В скором времени планируется снос градирни.
Здесь очень сильно не хватало широкого угла, но что имеем, то имеем. Место, конечно, внушает благоговение и трепет. Я бы с удовольствием поставил человека на фоне, но там не то, что фоткать — стоять было максимально сложно. Но однозначно место стоит посещение.
Salle compresseurs
Еще одно интересное место — наполовину разграбленное помещение с компрессорами. Оно стало вторым посещенным местом в цикле индустриального наследия, и на первых порах впечатляло своим содержимым.
Увы, мне не удалось найти информацию про это место, но судя по динамике застройки завода, этому помещению более 50 лет.
Фото на память 🙂
Помещение находится на самом краю завода — редкий случай, когда мы никого не встретили, и поэтому чувствовали себя спокойно.
Так закончилось изучение индустриального наследия Бельгии. Надеюсь, Вам понравилась виртуальная прогулка по заброшенным заводам. До скорых встреч!
Также смотрите:
