Прямо из автобуса некоторые журналисты начинают звонить в редакцию и надиктовывать новости. «Сегодня Владимир Владимирович проведет телемост…». Через несколько минут эти новости появятся на лентах информагентств. Автобус уже полон, в него заходит сотрудник службы безопасности и проверяет по списку паспорта.

Все на месте, с получасовй задержкой автобус трогается и подъезжает прямо к трапу самолета, нас ждет ТУ-154 авиакомпании «Россия». Знакомые каждому пассажиру предполетные процедуры пропускают. Перед началом работы всех журналистов обязательно досматривают. Если там, куда летит пул, нет возможности провести тщательный досмотр, то это делается в аэропорту.

Поскольку в Питере досмотр был непосредственно перед входом в Константиновский дворец, нас привезли к трапу самолета минуя досмотр. На досмотре, помимо стандартного прохождения рамок и сканера, проверяют на просвет каждый объектив, а иногда просят сделать пробный снимок камерой.

В самолете можно занять любое место и немного поспать. На фото автор книги «Я Путина видел», журналист Андрей Колесников. «В принципе, никто не указывает нам, что и как писать. Есть лишь незначительные, „технические“ ограничения. Например, не рекомендуется описывать то, что происходит в самолете, на котором мы летим на место события с участием первого лица государства. Но это ограничение, в принципе, никаких неудобств не создает — ничего сенсационного там и не происходит на самом деле».

У трапа самолета нас встретил автобус, который сразу с летного поля поехал в Константиновский дворец. Пройдя досмотр журналистов расположили в «Гроте», «адовое место», как выразился один из фотографов.

Здесь нет никакой связи, чтобы позвонить нужно выходить на улицу. Интернета тоже нет. Не понятно, почему нельзя было сделать вайфай, учитывая, что журналисты собираются здесь почти каждую неделю. Чтобы поймать сигнал модема нужно подходить максимально близко к выходу.

Через 2 часа ожидания прессу позвали в зал, где премьер будет проводить телемост с Саяно-Шушенской ГЭС. Двухчасовая задержка не редкость, иногда журналисты ждут начала мероприятия 3-5 часов. Точный график премьера держится в секрете и никто точно ничего не знает. В зале, где премьер проводил видеоконференцию, было очень душно, но открыть окно сотрудники ФСО не разрешили. Все заняли места и начали ждать. Через 30 минут зашел сотрудник охраны, удивился, что в маленьком помещение стало пахнуть, как в мужской раздевалке после баскетбольного матча, и журналистов спустили обратно в «Грот».

Еще через 20 минут все опять поднялись наверх, к тому времени там проветрили. Путин появился через 15 минут.

Личный фотограф Путина — Алексей Дружинин. Именно его фотографии попадают потом на ленту Риа-Новостей.

Естественно, премьер не обращает внимания на камеры и на журналистов, но, как рассказывают старожилы пула, иногда он довольно близко подпускает прессу, можно пообщаться с ним лично.

Сразу после телемоста все перешли в соседний зал, где должна была пройти встреча с премьер-министром Республики Армения Саркисяном. За камерами толпятся пишущие журналисты.

Для прессы делают несколько заявлений, рукопожатие, что-то подписывают, а потом просят освободить зал.

Работа в пуле — это постоянное ожидание. Ждешь, ждешь, потом 5 минут съемок, срочно все отправить в редакцию и опять ожидание.

Все дружно спускаются в подземелье готовить материалы:

Журналистка Известий пишет сенсацию:

Фотограф Лайфньюс отбирает фотографии и передает в редакцию. В это время наверху продолжается встреча. Это соревнование, очень важно отправить материал первым. Обычно такие кадры актуальны всего несколько часов, пока СМИ дают новость. Если опоздать с отправкой снимков, то в новостях появятся кадры из архивов.

Третьим пунктом в программе было посещение физкультурно-оздоровительного комплекса «Московский». Охрана тщательно досматривает всех спортсменов. Журналистам предложили чай и печенье. Началось томительное ожидание премьера.

Примерно за 30 минут до приезда гостей, сотрудники пресс-службы правительства расставляют журналистов по точкам. Обычно точки известны заранее, чтобы за премьером не бегала толпа фотографов и операторов, перемешаться между точками запрещено. Ходить непосредственно с Путиным могут только личный фотограф и оператор, остальные снимают только один сюжет. Мне в этот раз выпало счастье снимать бассейн.

В бассейне предстояло познакомиться с тренером. Ее разозлило, что сотрудники ФСО и журналисты зашли в бассейн без сменной обуви, да еще и в уличной одежде. Через 20 минут ожидания в теплом свитере я был готов уже раздеться и плавать вместе с детишками.

Детишки должны были изображать активную тренировку, на трибунах собрались родители с фотоаппаратами. Тренер пытался подгадать, чтобы к приходу премьера, тренировка была в самом разгаре.

Путин зашел буквально на 3 минуты, поговорил с тренером и пошел дальше. А вот я и еще 2 оператора остались в этой сауне дальше. Охрана отказалась выпускать нас на свободу, пока Путин не закончит осмотр спортивного комплекса. В итоге минут сорок я был заперт в бассейне.

Самое интересное было в конце, Путин переоделся в кимоно и решил провести тренировку. Снимать это замечательное событие разрешили только трем фотографам, и, конечно, личнику премьера. Мне удалось пробраться на балкон второго этажа и сделать несколько кадров.

В конце разрешили подойти пишущей прессе:

На столе видны сэндвичи, которые привезли из Москвы. С едой бывают проблемы. Кормят журналистов обычно бутербродами, печеньем и салатиками. Пойти куда-то поесть или в магазин, невозможно, хотя некоторые умудряются доставать в конце дня даже алкоголь.

А это автосалон ГАЗ, во время визита на завод премьера, здесь расположился временный пресс-центр. Пока премьер проводит заседание и видеоконференцию с регионами, журналисты наблюдают за происходящим по телевизорам. Некоторые камеры пишут прямо с экрана.

На улице стоит вот такая ПТС (передвижная телевизионная станция), здесь монтируют эфир:

На экранах картинки со всех камер, режиссер переключается между ними:

Звукорежисер:

Работа в пуле непредсказуемая. Когда журналист утром уходит на работу, он не знает, во сколько вернутся домой и вернется или вообще в этот день. Я летал два дня, оба раза самолет приземлялся во Внуково-2 после 11 вечера. А начинается день в 9-10 утра.

Иногда, на одном самолете с журналистами возвращаются люди, обеспечивающие безопасность визита премьера. Их легко узнать по специальной одежде и огромным чехлам со снайперскими винтовками и другим оружием. После приземления на перроне охрану и других людей, сопровождавших премьера встречают машины, а журналисты топают за ворота к своим такси.

Несколько фотографий со встречи Путина с фанатами:

Про кортеж можно делать отдельный репортаж. Интересно, как охрана добивается, что на дорогу не выходят пешеходы и не выезжают припаркованные машины? У каждого не поставишь по гаишнику, а соблазн перебежать пустую дорогу у пешехода велик. Одно дело, когда это правительственная трасса, там люди понимают, а если спальный район, или простая улица?

Подъезжает к Таганке, на улицах никого, хотя час-пик:

В книге «Байки Кремлёвского диггера» бывший член «Кремлёвского пула» Елена Трегубова изложила свод правил, установленных для журналистов, предложенных в 2000 году одним из тогдашних руководителей пресс-службы Кремля:

• «Правило номер один (…) Вы, конечно, можете писать любые статьи. Но только потом не удивляйтесь, когда мы вас не включим в списки аккредитации на освещение следующего президентского мероприятия»
• «Правило номер два (…) Никто не имеет права задавать президенту вопросы, которые предварительно не согласованы (…)»

Как уже неоднократно говорилось, снимать премьера очень сложно. Сделать непостановочные кадры, где премьер ведет себя, как обычный человек, почти невозможно. На ГАЗе, например, охрана пригрозилась разбить камеру за попытку снять, как Путин снимает куртку.

Фотограф «Комсомольской правды» Анатолий Жданов в 2008 году рассказал как ему одному из первых удалось снять Путина с голым торсом в раздевалке после одной из тренировок: «Естественно охрана меня выгнала, но снимок был сделан — ни фотокамеру не отобрали, ни снимок не удалили».

Работа в пуле — это тяжелый труд, и мне сложно представить человека, который бы получал от этой работы большое удовольствие.